Елена Мизулина: «Правительственные поправки в закон о защите детей от вредной информации — надуманны!»

25 Января 2015

20150126X01Ls67EnN9J8V9F_I4oLO_large

Елена Мизулина раскритиковала готовящийся правительственный законопроект, отменяющий запрет использования мата в искусстве и возрастную маркировку информационной продукции.

Возрастная маркировка

«У нас есть информация, что в Правительстве подготовлен законопроект, предусматривающий поправки в Федеральный Закон № 436 „О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию“, — рассказала Елена Мизулина. — Как вы помните, закон был принят еще в 2009 году, а в сентябре 2010-го он вступил в силу. По имеющимся у нас данным, правительственный законопроект, необходимость появления которого, мягко говоря, не совсем очевидна, предусматривает, во-первых, отмену возрастной классификации информационной продукции. Напомню, что, когда принимался базовый закон о защите детей от вредной информации, возрастная классификация была предметом споров: какой она должна быть, какие возрастные группы должны существовать. В обсуждении законопроекта участвовало несколько экспертных групп — необходимо было разработать классификацию в соответствии с международными стандартами. И у нас это получилось».

Возрастная маркировка дает подсказку, — напомнила депутат, — позволяет родителям легче ориентироваться в информационном пространстве: выбирать для детей те книги, телепрограммы, фильмы, мультфильмы, которые соответствуют возрасту ребенка, без необходимости предварительно просматривать их. На введении такого рода подсказок настаивала сама родительская общественность, подчеркнула Елена Мизулина.

За почти пятилетний период применения закона никаких нареканий на него, в том числе, в части возрастной маркировки, профильный Комитет по вопросам семьи, женщин и детей, не получал.

«Мы можем судить о том, что закон полностью себя оправдал. Родители и даже дети выработали привычку сверяться с маркировкой при выборе той или книги, фильма и т.д.

Поэтому для нас стало откровением, что, спустя пять лет, кому-то в аппарате Правительства показалось, что возрастная маркировка себя не оправдывает и ее необходимо отменить. Ощущение, что чиновники, предложившие это, не знакомы с самим законом, не знают, как он работает. И, предъявляя подобные претензии, они попросту расписываются в собственном дилетантизме.

Эта инициатива — форменное издевательство! В условиях непростой экономической ситуации вбрасываются такие вот спорные инициативы, которые могут вызвать острейший конфликт в обществе».

Нецензурная лексика в кино

Еще один пункт раскритикованной Еленой Мизулиной правительственной инициативы касается отмены блока на нецензурную брань в художественных произведениях, если это оправдано сюжетом произведения. Правительство, очевидно, пошло на поводу у режиссеров, написавших открытое письмо на имя премьер-министра с требованием снять запрет на использование нецензурной лексики в кино, сохранив для таких фильмов маркировку «18+».

«Во-первых, возникает вопрос, как планируется обеспечивать недопуск на такие сеансы детей до 18 лет? — продолжает Елена Мизулина. — Это предложение тем более абсурдно, что совсем недавно был принят закон № 101-ФЗ, подписанный Президентом и вступивший в силу 1 июля 2014 года. Согласно закону, фильмам с использованием нецензурных слов отказано в прокатных удостоверениях. Такие картины нельзя массово демонстрировать в кинозалах, только на закрытых фестивальных показах. Продавать диски с «нецензурными» фильмами можно будет только в запечатанной упаковке с текстовым предупреждением о ненормативной лексике. Кроме того, тот же закон ввел запрет на использование нецензурной брани в продукции СМИ, а также в ходе любого рода публичных выступлений.

Кроме того, сильно сомневаюсь, что отсутствие мата существенно обеднит палитру художественных средств. Тем более, если речь идет о признанных мастерах киноискусства. Большое количество шедевров мирового кино, советского и современного российского создавалось и создается без подобной лексики. И примеров тому масса».

«В связи со всем, изложенным мною выше, возникает вполне логичное предположение, что конечной целью авторов законопроекта является вовсе не ликвидация определенных положений «детского» закона № 436, а отмена вступившего в силу полгода назад № 101-ФЗ, запретившего использование нецензурной брани в СМИ, видео- и кинопродукции. Думается, что главной задачей правительственной инициативы было именно снятие запрета на показ кино, где используется мат. Не исключаю даже и того, что вся эта активная деятельность начата в поддержку совершенно определенного фильма, на прокате которого планируется неплохо заработать».

Расстояние от детских учреждений

«Критики нашего закона пошли еще дальше. Они предлагают снять ограничение на распространение непредназначенной для детей информационной продукции, ближе, чем на расстоянии 100 метров от детских учреждений. В изначальном варианте законопроекта минимальное расстояние было 500 метров, но сошлись на ста. Отмечу, что наш Комитет по вопросам семьи, женщин и детей, а также Роскомнадзор и родительская общественность постоянно мониторим исполнение закона. И за все пять лет к нам не поступило ни одной жалобы, касающейся этой части закона. Поэтому эти претензии и поправки также видятся мне надуманными».

Скорость принятия закона

«Удивил и еще один момент. По нашим данным, предлагаемый законопроект готовится к принятию Думой в кратчайшие сроки — уже к апрелю, без предварительных общественных слушаний. При том, что работа над ФЗ № 436 велась без малого десять лет, закон был выстрадан, досконально проработан, позже практически единогласно принят Думой и подписан Президентом (ныне премьер-министром Дмитрием Медведевым)».

Невостребованность закона обществом

Предлагаемый закон не востребован обществом и не продиктован временем и реалиями, — делает вывод Елена Мизулина. «Разумных объяснений необходимости принятия этого закона мы не видим. В то же время, уже на протяжении двух лет, мы ждем решения правительства по подготовленному законопроекту о библиотечных фондах. Эта инициатива позволяет не осуществлять возрастную классификацию старых книжных фондов, которые были сформированы еще до принятия закона о защите детей от вредной информации. Ведь в тех же сельских библиотеках всегда существуют отдельные стеллажи и полки для взрослых и детских книг.

На протяжении всех пяти лет с момента принятия закона мы в Комитете имеем дело с массовыми обращениями граждан с требованием ужесточить законодательство в этой сфере, усилить ответственность за нарушение положений закона. Граждане не хотят видеть насилие, жестокость, нецензурную брань ни на телевидении, ни в кино, ни в печатных СМИ. Думаю, если и дорабатывать закон, то правильнее было бы прислушаться к этим настроениям в обществе».